Автор: Хельга
Название: Один наш день
Рейтинг: R
Disclamer: Я отказываюсь от авторских прав на персонажей Хироюки Такеи (и да простит он меня за то, что я с ними делаю)
Warning: Яой (что же еще?)
Бета: Я и Word
Пейринг: Йо/Рен
Жанр: Romance, Йо POV, кое-где fluff
Правила размещения: С указанием имени автора и дискламера – хоть где

Как всегда, меня будит теплое ощущение на щеке. Открываю глаза, сонно моргаю и щурюсь от пляшущих по моему лицу горячих лучиков солнца, проникающих в комнату через открытое окно вместе с уличным шумом. Улыбаюсь теплым посланникам нового дня и поворачиваю голову. Моя улыбка автоматически становится шире. Ты сидишь на краю постели – у меня всегда сладко сжимается сердце, когда я вспоминаю, что это наша постель – и, сложив руки на груди, смотришь на меня с кошачьим прищуром. Ты всегда так делаешь, когда хочешь показать недовольство, а я всегда делаю вид, что это на меня действует должным образом, потому что люблю, когда ты вот так щуришь глаза…
-Доброе утро, - улыбка не сходит с моего лица, я на самом деле порой веду себя как идиот. Ты фыркаешь и с надменным лицом начинаешь читать мне лекцию о том, что уже далеко не утро, что ты успел переделать кучу дел, пока я дрых, что я лентяй и лежебока, и что моим счастьем было проснуться именно в тот момент, когда ты уже собирался дать мне подзатыльник, чтобы разбудить… Я киваю и улыбаюсь твоим словам, а потом в разгар твоей вдохновенной речи вдруг кидаюсь тебе на шею и крепко целую прямо в губы с восторженным воплем:
-Я люблю тебя!
Ты с шипением отталкиваешь меня, в очередной раз присваиваешь мне звание «Придурок», требуешь, чтобы я немедленно прекратил «лыбиться, как дебил» и встал, наконец, с постели. Я в это время наблюдаю, как чуть заметный румянец слегка подкрашивает твои скулы, а в глазах мягко поблескивают золотые искорки. Потом ты идешь к двери, и уже от нее небрежно говоришь через плечо, что «от завтрака кое-что осталось»…
Зевая и потягиваясь, иду в кухню и вижу дожидающийся меня на столе завтрак. Рис с карри, апельсины и горячий шоколад. Вспоминаю твои слова и тихонько смеюсь. Рен… Ты же не ешь по утрам ничего, кроме персиков и молока. Это не остатки твоего завтрака. Ты специально приготовил это для меня, только ты в этом не сознаешься, даже если я приведу неоспоримые доказательства. Ответом будет блеск гуандао у моей сонной артерии и твой вопль: «Ты меня достал! Отвали или я за себя не ручаюсь!».
Встаю из-за стола и беру пустую тарелку, чтобы вымыть ее, но она выскальзывает из рук и разбивается. По спине бегут мурашки – она же из китайского фарфора, и ты обещал оторвать мне голову, если я уничтожу хоть одну вещь из твоего драгоценного сервиза. Начинаю собирать бренные останки фарфоровой красавицы, и внезапно – не иначе, как в отместку – один острый осколок вонзается мне в руку. Ненавижу боль и кровь, меня от ее вида всегда мутит, бои шаманов меня так и не закалили. Поскуливаю и трясу рукой, слыша, как за спиной неумолимо приближаются тяжелые шаги судьбы, принявшей твой облик.
-Асакура!!! Kisama! Ты все-таки разбил тарелку, идиот! – сейчас от твоего крика разобьется оставшаяся в серванте посуда. Поворачиваюсь к тебе с самым жалобным выражением на лице, надеясь таким образом смягчить меру наказания. Но ты не обращаешь внимания на мои «щенячьи глазки» - твой взор прикован к моей окровавленной руке.
-Shimatta! – рывком поднимаешь меня на ноги и сажаешь на диван, потом вихрем несешься из кухни, возвращаешься с аптечкой… Нет, только не йод!
-Нет, Рен, не надо!
-Дай руку и не дергайся!
-Ай! Ой! Щиплет!
-Заткнись, придурок! А то я припомню тебе тарелку прямо сейчас!
Твои золотые глаза полны беспокойства, ты осторожно перебинтовываешь мне руку, бережно касаясь ее. Ты хмуришь брови, стараясь казаться суровым, но я знаю, что ты меньше всего сейчас думаешь об этой злополучной тарелке. Ты такой милый сейчас… В конце концов, я не против игры, в которую мы, не сговариваясь, играем день за днем. Если тебе так легче привыкать к нашим новым отношениям, то я буду играть по этим правилам хоть всю жизнь.
День в своем разгаре, и сегодня даже не очень жарко, чему я особенно рад – не люблю жару. Рад и за тебя: ты сейчас тренируешься в спортзале, а в жару, наверное, тебе это нелегко делать. Нацепив любимые наушники, цвет которых, по твоим словам, ужасно тебя раздражает, и сидя у окна, из которого открывается фантастический вид на океан, мурлычу вместе с Бобом его очередной хит. Хотя я сам уже могу похвастаться рекордами на музыкальном поприще, Фабуло остается для меня кумиром и примером.
Подскакиваю с воплем, когда звук в наушниках резко увеличивается, наверное, до 200 децибел, и срываю их с головы. Ты стоишь возле меня с ухмылкой на лице и держишь руку на регуляторе громкости колонок на моем плеере, провернутом до предела. Хотя ты говоришь, что ненавидишь «эту чертову ведьму Киояму», определенно, кое-что из ее методики по моему воспитанию ты взял себе на заметку.
-Ре-е-ен! Зачем ты это сделал? - в уши словно натолкали ваты.
-Я пять с половиной минут пытался вежливо – заметь, ВЕЖЛИВО – до тебя достучаться, но ты ничего не слышал. Вообще-то, Асакура, мой предел терпения – полторы минуты, так что цени…
-Оценил, - я вздыхаю, проталкивая в ухо палец. Ты хмыкаешь с усмешкой:
-Почему ты сегодня не на студии?
-Ну, менеджер дал мне выходной, потому что завтра я еду на Тайвань с концертами… А разве ты не читал? Во всех музыкальных изданиях написано…
Ты фыркаешь, гордо вскинув голову, и говоришь так, словно втолковываешь мне прописные истины, которые я, непроходимый идиот, почему-то не могу уяснить:
-Я не читаю таблоиды и не интересуюсь попсой, о которой в них пишут.
-Но я-то не поп-певец, - напоминаю я тебе, робко улыбаясь, но твой тон становится еще категоричнее:
-И рок я тоже не слушаю, Асакура, пора бы запомнить, - эффектный поворот спиной ко мне, твоя стройная фигура с кошачьей грацией скользит из гостиной. Спорить с тобой о музыке бесполезно. Если ты что-то и слушаешь, то только оперу, и все мои попытки заманить тебя хоть на один концерт моей группы с треском провалились…
Такой приятный, теплый вечер. Я гуляю с Хоро и Мантой по улицам Токио, мы болтаем о всякой ерунде, вспоминаем прошлое и смеемся. В гавани наблюдаем за судами и чайками, реющими над утесами, которые окружают бухту. Я смотрю, как на розовом от заката горизонте облака омываются волнами океана, и думаю: может, и хорошо, что турнир прервали? Ты так не считаешь и твердишь, что непременно стал бы королем шаманов. Я с тобой соглашаюсь: из тебя получился бы отличный король. Бремя ответственности – это не для меня. Мы с тобой не говорим о том, как бы мы поступили, если бы нам пришлось сражаться друг с другом. Не знаю, что бы предпринял ты, но думаю, что я отказался бы от боя и отдал бы корону тебе. Пожалуй, я так и сделаю в случае возобновления турнира, ведь Анна мне больше не страшна…
Открываю дверь нашей квартиры, напевая, вхожу в прихожую, и тут ты налетаешь на меня, хватаешь за ворот рубашки и пришпиливаешь своим телом к стене. Я ошарашенно смотрю в твои мечущие искры глаза. Их затопляет гнев, и я в панике лихорадочно прокручиваю в голове все, чем сегодня мог провиниться.
-Явился! – ты шипишь, как разъяренный дикий кот, я сжимаюсь, как мышь, в твоих руках. – Где ты шлялся, пофигист гребанный?!
-Гулял, - я заискивающе заглядываю тебе в лицо. – Я же говорил тебе…
-И с кем же ты гулял?! – ты встряхиваешь меня так, что я ударяюсь затылком о стену. Всматриваясь в пляшущие точки перед взором, лепечу:
-С Мантой и Хоро… Рен, а в чем вообще де…
Твой крик разбудил, наверное, весь небоскреб, в котором мы живем:
-В чем дело?! Ты еще спрашиваешь?! Думаешь, ты тут самый умный и можешь мне мозги пудрить?! Да я тебя в порошок измельчу, Асакура! – у тебя в руках появляется гуандао, и мне становится не по себе. Не хочется погибать, так и не узнав, за что…
-Любимый, да что случилось? – я легонько касаюсь твоей щеки, но ты швыряешь меня в сторону и тяжело дышишь, глядя на меня. Потом полным угрозы и неуклонно повышающимся голосом начинаешь говорить:
-Ты обещал прийти домой в девять, а сейчас уже без двадцати одиннадцать! Я звонил тебе ровно десять раз, но твой телефон был выключен! И какого дьявола я вижу вот это?! – швыряешь в меня цветным шуршащим журналом. Смотрю на первую страницу и понимаю все: в тот раз эта топ-модель буквально повисла на мне перед фотокамерами… Менеджер сказал, что так надо…
-О, Рен… Значит, ты читаешь таблоиды? – тупо озвучиваю посетившую меня мысль. Ты краснеешь, потом начинаешь рычать от злости, и я понимаю, что надо спасать положение, пока этот небоскреб еще стоит. Натягиваю на лицо свою самую теплую и милую улыбку.
-Рен, ты все немного не так понял. У меня села батарея в сотовом, а это фото – просто для рекламы… - я стараюсь говорить так, чтобы успокоить тебя и при этом остаться в живых. Ты, видно, уже понимаешь, что твоя ревность беспочвенна, но марку-то держать надо…
-Пошел к черту! Проваливай, Асакура! Дуй к своим поклонницам и спи теперь, с кем хочешь, сволочь!
Мне на удивление легко и даже радостно на душе, наверное, это отражается на моем лице, потому что ты в недоумении смотришь на меня. А мне хочется смеяться. Ты такой милый! Ты ведь знаешь, что мне никто не нужен, кроме тебя, но все равно страшно ревнив. Когда мы начали встречаться, ты умудрялся ревновать меня даже к Манте… Теперь дико ревнуешь к звездам и поклонницам, хотя прекрасно понимаешь, что такое шоу-бизнес. Что поделать, ты собственник по натуре, и, признаться, мне приятно, когда ты ревнуешь. Это еще один показатель тех чувств, о которых ты молчишь. Я-то знаю, ведь я тоже порой тебя ревную, правда, не так бурно…
Я хватаю тебя в объятия и начинаю целовать твое лицо. Ты набираешь в грудь побольше воздуха, чтобы наорать на меня так, как не орал еще никогда, но я быстро затыкаю твой ротик поцелуем. Ты вырываешься, пока я тащу тебя по коридору к спальне, что-то мычишь, и твои глаза испепеляют меня так, что тебе позавидовал бы сам Хао… Хотя физически ты всегда был крепче меня, сейчас я легко справляюсь с тобой – мысль о том, что ты ревнуешь, придает мне сил и окрыляет. К тому же, гнев никогда не делал тебя сильным.
-А ну слезь с меня! Ты что творишь, идиот?! – ты ругаешься на чем свет стоит, пытаясь выбраться из-под меня, когда я повалил тебя на кровать. Смеюсь и, прижав твои запястья к постели, принимаюсь целовать твои упрямые губы, шепча:
-Ты сам сказал: спи, с кем хочешь…
Ты как-то сразу весь обмяк после этих слов, и мне удается затянуть тебя в поцелуй. Ты сначала упрямишься, но потом страстно отвечаешь. Целую твою шею, ключицы, спускаясь все ниже и шепча:
-Рен-кои, ну сам подумай: зачем мне еще кто-то? У меня ведь есть ты…
-Ты придурок, Асакура… - шепчешь ты в ответ, но золотистые глаза все выдают…
Сейчас, целуя тебя все жарче, слыша твои приглушенные стоны, я хочу, чтобы ты понял, как я дорожу тобой, мой единственный. Твои руки гладят мою спину, теплое тело тесно прижимается к моему, ты уже вовсе не возражаешь против того, что я делаю, даже наоборот… Твои глаза сияют таким теплым и ласковым светом, что у меня захватывает дух. В такие моменты ты забываешь прятать чувства на глубине своего сердца, и я вижу их как на ладони. Правда, ты и во время страсти никогда не признаешься мне в любви… Но мне и не нужны эти слова. То, что происходит между нами, намного значимее и дороже. Сейчас мы, как никогда, принадлежим друг другу полностью…
…Тело сводит приятная усталость, по нему еще пробегают отзвуки нашего общего наслаждения. Меня переполняет счастье, от этого ощущения даже немного кружится голова. Обнимаю и целую тебя, шепча о том, какой ты красивый, как я тебя люблю, как мне хорошо с тобой… Ты лежишь рядом со мной на спине, еще не отдышавшись и не до конца придя в себя, и поэтому не отпихиваешь меня и не шипишь, когда я называю тебя «котенком» и «малышом». Мне нравится тебя так называть, и я звал бы тебя так всегда, но ты резко против… Наклоняюсь и целую твои припухшие губы. Ты моргаешь, косишь на меня свои чудесные глаза и насмешливо фыркаешь:
-Асакура, ты извращенец, ты знаешь об этом?
Тихонько смеюсь, крепче прижимая тебя к себе и поглаживая твой живот рукой:
-Но ведь я твой любимый извращенец, а, Рен?
-Йо, ты просто… - вздыхаешь и отстраняешься, стараясь скрыть заливающееся краской лицо. – Давай спать.
-Согласен, - хитро улыбаясь, пресекаю твою попытку повернуться ко мне спиной тем, что прижимаюсь к тебе, обвивая руками твою тонкую талию. Ты снова вздыхаешь, но обнимаешь меня в ответ и даже проводишь рукой по волосам.
-Какой ты теплый, - утыкаюсь носом в твою еще разгоряченную шею, вдыхая любимый аромат. Твоя рука легко сжимает мои волосы:
-Умолкни и спи. Предупреждаю: будешь брыкаться во сне – отправишься на пол.
-Ага, - киваю я, закрывая глаза. У меня нет оснований тебе не верить – пару раз ты приводил эти угрозы в действие… Уже засыпая, слышу твой голос, зовущий меня.
-А? – приоткрываю глаз и поднимаю голову. Ты странно смотришь на меня.
-На сколько дней, ты там сказал, ты едешь на Тайвань? – говоришь равнодушно, но глаза почему-то отводишь. Я моргаю и удивленно отвечаю:
-На неделю… А что?
-Да так… У меня на днях там деловая встреча с партнерами, так что… Но это не значит, что я пойду на твой концерт! – тут же повышаешь голос, увидев, как мое лицо расплывается в улыбке. – И вообще, это совпадение! Спи, иначе завтра я точно разбужу тебя подзатыльником!
Я поспешно киваю и прижимаю тебя к себе, тихонько улыбаясь. Ну конечно, я сделаю вид, что верю тебе, чтобы не уязвлять твою гордость и не рисковать собственным здоровьем. Я не скажу, что видел сегодня твой ежедневник, в котором на следующую неделю не планируется никаких поездок на Тайвань. Я даже притворюсь, что верю, будто это такое же совпадение, как и все твои приезды на «встречи с партнерами» именно в те города, в которых моя группа в это время дает концерты. И уж конечно, я не подам вида, что знаю причину этому, потому что ты ни за что не сознаешься, что скучаешь, когда меня нет рядом пусть всего пару дней. Но это правда, любимый. Я знаю, потому что, возвращаясь из дальних поездок, нахожу свою фотографию стоящей на видном месте на прикроватной тумбочке, а календарь на стене – весь в пометках: дни до моего приезда старательно зачеркивались…
Улыбаясь своим мыслям и ласково гладя твои волосы, я слушаю твое сонное дыхание, ощущаю твое тепло, медленно проникающее в мое тело, и сам постепенно погружаюсь в объятия сна. Как приятно прощаться с очередным днем вот так, вместе. Завтра будет новый день, и его я тоже встречу с тобой. Ведь я только делаю вид, что не отличаю игру лучей солнца на своей щеке по утрам от тепла твоих губ…